СОЛОВЕЦКИЙ МАЯК

Название маяку дал наибольший из группы островов, расположенных в Белом море при входов Онежский залив (см. рис. на с. 62).
Острова знамениты ансамблем Соловецкого монастыря — историческим и природным музеем-заповедником. Некоторые историки считают, что именно появление в 30—40-х годах XV века монастыря на этих некогда диких и необитаемых островах способствовало заселению берегов Белого моря и развитию здесь интенсивного мореплавания.
Монастырь был основан в 1429 году иноком Савватием, прибывшим сюда из Валаамского монастыря на Ладоге. К середине XIX века Соловецкий монастырь превратился не только в один из крупных религиозных и хозяйственных центров на Севере России, но и в хорошо укрепленную крепость, защищавшую Поморье от набегов немцев, финнов и шведов.
Монастырь поддерживал тесную связь со всеми беломорскими портами. Он в большом количестве вывозил на материк соль, лес, воск, рыбу, кожу, меха и ввозил хлеб, сахар, ткани, стекло, промышленные товары. Летом острова посещало до 50 тысяч богомольцев. Без развитого судоходства такая деятельность на островах была бы невозможной.
К середине XIX века монастырь имел не только небольшие суда, но и два парохода “Вера” и “Надежда”. Мастерские монастыря могли не только выполнять почти все судоремонтные работы, но и строить новые суда. У самого главного здания монастыря имелась удобная защищенная гавань Благополучия с пристанью.
Для обеспечения безопасности мореплавания в районе островов устанавливались вехи и баканы. Но к 1860-м годам, когда на остров стали совершать регулярные рейсы крупные пароходы из Архангельска и других портов Белого моря, потребовалось более совершенное навигационное ограждение, способное обеспечивать безопасность плавания не только днем, но и ночью.
В 1859 году владельцы судов обратились в Гидрографическую часть Архангельска с просьбой обезопасить подходы к Соловецким островам. “В районе Соловецких островов, — писали они, — судоходство очень развито, опасностей много, а определить себя моряку ночью до сих пор нечем и из-за сильных течений многие терпят бедствие”.
В августе 1860 года помощник начальника Гидрографической части Архангельска штабс-капитан Корпуса флотских штурманов Зарубин докладывал в Гидрографический департамент: “При объезде моем ныне по Белому морю для назначения мест новых маяков и осмотру существующих в Соловецком монастыре архимандрит (отец Порфирий) выразил, что он готов к тому, чтобы на вновь строящейся на Секирной горе церкви под крестом устроить маяк. Местоположение это весьма возвышенно и тут ходит много судов как в самый монастырь, так и мимо в поморские [порты], где мореплавание наиболее развито... Маяк тут был бы весьма полезен для русского мореплавания... Часть расходов... монастырь готов взять на себя” [14].
Предложение Зарубина поддержал командир Архангельского порта контр-адмирал К. И. Истомин, отметив, что маяк на Соловецких островах следует отнести к разряду “наинужнейших”, особенно если учесть, что в ближайшее время ожидается рост числа иностранных судов, следующих в Кемь за лесом, а также уходящих из портов Белого моря на промыслы, на Новую Землю и на Шпицберген.
Гидрографический департамент рекомендовал перед установкой осветительного аппарата тщательно исследовать местность, чтобы выбрать наиболее “полезный угол освещения”.
В 1861 году Зарубин, побывав на Соловецких островах, доложил в Гидрографический департамент: “Местность крутая, возвышенная, для маяка весьма удобная — огонь не закрывается.
Здесь ходит много судов, особенно в осеннее, опасное для плавания время. Возвращаясь из Норвегии или Архангельска, [суда] неоднократно на этих берегах разбивались, груз терялся, а страхового общества нет.

Огонь будет освещать большую часть моря кругом: все Кемские шхеры... подход к городу Кемь, где планируется устроить лесопильный завод; подход к большой деревне Шуя, которая имеет много судов. Здесь довольно развито каботажное мореплавание вплоть до самой поздней осени. Маяк поддержит мореходство. Нередко сюда заходят и военные суда.
Освещение удобно сделать прежней системы (катоптрической. — Авт.) с рефлекторами и не кругом, а без береговой стороны — от N0 58° через NWS до SO 20°. Нужно особый фонарь изготовить, чтобы было удобно и чтобы не испортил вид церкви. Осветительный аппарат можно подвесить не трогая колонн колокольни, в нынешних окнах поставить лампы с рефлекторами, в каждом окне по две... Настоятель Соловецкого монастыря архимандрит Порфирий согласился содержать освещение казенными материалами. Нужен только один специалист для обслуживания за счет казны” [там же].
В мае 1862 года маячный фонарь был установлен и с 1 августа началась пробная эксплуатация маяка.
4 августа 1862 года Гидрографический департамент опубликовал в “Санкт-Петербургских ведомостях” следующее извещение: “Гидрографический департамент имеет честь сделать известным по Морскому ведомству, что в Белом море, при входе в Онежский залив, на Соловецком острове... в верхней части церкви на Секирной горе, для освещения NW-ой части горизонта, установлен маячный фонарь с тремя аргандовыми лампами при рефлекторах. Огонь в этом фонаре в навигацию настоящего 1862 года назначено для опыта зажигать с 1/13 августа по 16/28 ноября...
Гора находится на северо-западной стороне Большого Соловецкого острова. Церковь на самой вершине горы, огонь сверх купола и колокольни под крестом в осьмиугольнике, столб коего деревянный. Огонь постоянный, обыкновенный.
Ныне огонь горит в трех окнах из восьми. Освещает пространство от N0 12 '/° чрез W до SW 711 /°. В будущем будет в шести окнах шестью лампами.
Церковь каменная некрашеная, столбы осьмиугольные деревянные. Высота огня от уровня моря 410 футов, а от основания 90 футов”.
Первоначально предполагалось, что обслуживать маяк, как и обещал настоятель монастыря, будут монахи под наблюдением назначенного Гидрографической частью Архангельска смотрителя. Однако архимандрит Порфирий неожиданно отказался от своего обещания выделять людей, заявив, что пользы для себя от маяка он никакой не видит, кроме лишних хлопот и издержек, и у него нет “способных к такому делу людей”.
Истинная причина такого поворота дел была в другом: настоятель опасался, что “деяния и образ жизни маячников, не соответствующие жизни отшельников, будут нарушать спокойствие братии”.
После долгих уговоров и убеждений, в которых принимали участие и командир Архангельского порта, и начальник Гидрографического департамента, сошлись на том, что Гидрографическая часть назначит на маяк смотрителя и одного рядового матроса, а монастырь выделит в помощь им двух послушников или одного наемного работника с платой 10 руб. в месяц.
В 1888 году маячный фонарь перестроили: деревянные простенки заменили железными стойками, вставили новые зеркальные стекла, вокруг фонаря снаружи устроили галерею. Одновременно число ламп в осветительном аппарате увеличили с трех до одиннадцати, разместив их в два яруса.
В 1897 году монастырь все же принял маяк на полное обслуживание. За работу послушника-смотрителя и двух монастырских рабочих Дирекция маяков Белого моря платила монастырю 350 руб. в год (на других маяках Белого моря содержание команды обходилось в 600—800 руб. в год).
В 1904 году катоптрический осветительный аппарат заменили на диоптрический 3-го разряда, что увеличило дальность видимости огня.
После закрытия в 1920-х годах монастыря маяк обслуживали смотритель, назначаемый Дирекцией маяков Белого моря (с 1922 года Убекосевер), и несколько нанятых на месте рабочих. С образованием Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН) к обслуживанию маяка стали широко привлекать заключенных. В 1923 году маяк был передан Управлению Севлагерями ГПУ.
В 1940-х годах, когда острова являлись Соловецким военным портом Северного флота, маяк по неподтвержденным данным обслуживали военные моряки. Гидрографический отдел флота разместил на нем манипуляторный пост.
В 1960-е годы маяк был капитально отремонтирован и переведен на электропитание. В настоящее время вместе с Секирной
церковью он входит в состав Соловецкого монастыря и им же обслуживается под присмотром Соловецкой группы средств навигационного оборудования.
Маяк работает в автоматическом режиме, освещая белым проблесковым огнем сектор от 171 до 48°, обеспечивая дальность видимости до 10 миль. Высота огня от основания 27 м, а от уровня моря 98 м.