МУДЬЮГСКИЙ МАЯК

 Установлен на Мудьюгском острове, расположенном в устье реки Северная Двина. Это один из наиболее крупных островов Белого моря, он закрывает обширную мелководную лагуну, называемую Сухим морем. Длина острова около 8,5 мили, а ширина от 2 миль на середине до 0,5 мили на северной и южной оконечностях. Остров песчаный, низкий. Средняя часть острова покрыта кустарником и хвойным лесом. Восточный и южный берега лишены леса и сплошь покрыты дюнами, поросшими мхом и травой. Западнее острова лежит мелководный Березовый бар, через который проходит Входной фарватер в Северную Двину. Впервые остров был описан штурманом Беляевым, возглавлявшим экспедицию для описи Белого моря в 1756 и 1757 годах.

Устье Северной Двины считается одним из мест зарождения мореплавания на Белом море. ВIX веке здесь на своих судах появились норманны, занимавшиеся грабежом и насилием. В конце IX — начале X веков места эти заселили новгородцы, ставшие вскоре полными хозяевами этого края (см. очерк “Абрамовский”). Устье Северной Двины было наиболее оживленным местом на побережье Белого моря. Здесь исстари велась торговля и обмен товарами. С первой половины XVI века в царствование Ивана Грозного с приходом к устью английского корабля началась и внешняя торговля. Главным ее пунктом был сначала город Холмогоры, а затем Архангельск, основанный в 1584 году.
С этого времени на протяжении почти двух с половиной веков Архангельск являлся единственным портом России, через который велась заграничная торговля. Из Москвы везли сюда товары зимой до Вологды, откуда по Сухоне и Двине сплавляли их на судах. В июле приходили в Архангельск иностранные корабли, и торговля продолжалась до сентября. Это время называли ярмаркою. Вывозили главным образом паюсную икру (доставляемую из Астрахани), меха и звериные шкуры, пеньку, лен, холст, поташ, смолу, деготь, сало, мыло, щетину. Иностранные привозные товары состояли из золота, серебра, драгоценных камней, посуды, мебели, сукон, аптекарских материалов, сахара, заморских вин.
Развивающийся морской путь в Архангельск требовал навигационного ограждения, и в 1705 году по распоряжению Адмиралтейского приказа Корабельный фарватер реки Северная Двина от острова Мудьюг до Архангельска был огражден лоц-бочками, закупленными в Голландии, а в устье реки сооружены огневые маяки — смоляные бочки, зажигавшиеся лишь при ожидании прихода с моря судов. В этом же году на острове Мудьюг была сооружена первая на Белом море неосвещаемая опознавательная деревянная башня (есть данные, что первая башня на острове Мудьюг была построена шведами в 1701 году во время нападения на Архангельск, однако подтвердить это документально нам не удалось). Она служила для ориентирования мореплавателей и для наблюдения за неприятельскими кораблями. Летом в башне жили лоцмана, проводящие суда к причалам Архангельска.
Несмотря на развитие мореплавания, световых маяков в начале XVIII века на Белом море не было. Объясняется это тем, что корабли и суда плавали в основном во время длинных белых ночей, а при подходах к портам и в сложных в навигационном отношении районах использовали лоцманов. Кроме того, с основанием Санкт-Петербурга все внимание Петра I было обращено к Балтийскому морю, и значение Белого моря для внешней торговли падало.
В конце XVIII — начале XIX веков вновь наметилось оживление мореплавания и начались систематические гидрографические работы на Белом и Баренцевом морях. В 1798 году по инициативе управляющего чертежной Адмиралтейств-коллегии генерал-майора JI. И. Голенищева-Кутузова была сформирована экспедиция, которая в течение трех лет выполнила первую общую съемку Белого моря, результатом которой явилась генеральная карта моря в проекции Меркатора. Эти работы были продолжены в 1816—1832 годах. Особенно важны были исследования экспедиций Ф. П. Литке и М. Ф. Рейнеке. Рейнеке составил лоцию Белого моря, названную им “Гидрографическое описание северного берега России. Часть I. Белое море”. В лоции Михаил Францевич выделил особо опасные в навигационном отношении места и рекомендовал установить для их ограждения маяки.
В 1829 году Рейнеке в рапорте на имя генерал-гидрографа особо подчеркнул необходимость установки маяка на острове Мудьюг. “В этом районе при Березовом баре трудно ориентироваться даже в дневное время”, — писал он. Г. А. Сарычев переправил предложение Рейнеке командиру Архангельского порта с просьбой высказать свои соображения. Вице-адмирал С. И. Мининский сам обследовал остров и пришел к заключению, что берег острова низменный, и, следовательно, надо возводить высокий маяк, а это будет дорого, поэтому вместо берегового, решил он, полезнее у бара установить плавучий маяк.
Сарычев не согласился с командиром Архангельского порта и при рассмотрении этого вопроса в Морском техническом комитете настоял на возведении на Мудьюге современного капитального маяка “по типу Толбухинского или Сескарского (Балтийское море. —Авт.) высотой не менее 75 футов”. Морской технический комитет утвердил проект, разработанный Управлением генерал-гидрографа. Он предусматривал строительство каменной башни, караульного дома на пять человек и деревянной казармы для 25 лоцманов. По смете расходы на строительство должны были составить 60 642 руб. Таких денег у Морского министерства не оказалось.
Генерал-гидрограф обратился к министру финансов с предложением изыскать средства для строительства путем учреждения маячного сбора с купеческих судов, но министр ответил, что “учреждение какого-либо сбора с купеческих судов, приходящих к Архангельску, отяготительно для таможенной торговли, деньги должны быть выделены из бюджета департамента внешней торговли” [20].
Расчет оказался правильным: учитывая, что Архангельский порт в то время по размерам торгового оборота являлся одним из крупнейших портов России и играл важную роль в заграничной торговле, департамент согласился выделить необходимые средства.
В 1834 году на песчаной гряде почти посередине острова военным инженером Власовым была возведена коническая кирпичная башня со стальным фонарным сооружением. 15 октября 1834 года маяк был передан в ведение Архангельского порта.
Осветительный аппарат на нем установили только в 1838 году. Задержка произошла из-за неготовности рефлекторов, которые должен был изготовить Александровский чугунный завод в Санкт-Петербурге.

Маяк Мудьюгский

Схему расположения рефлекторов разработал директор маяков Балтийского моря Л. В. Спафарьев. Он же предложил восточную часть фонарного сооружения наглухо обшить листами железа, чтобы сконцентрировать свет в нужном направлении. Монтировали и регулировали осветительный аппарат мастера Дирекции маяков Балтийского моря под руководством помощника Спафарьева полковника Фон-Дезина.
7 октября 1838 года маяк начал действовать. В “Описаниях маяков и башен Российской империи” за 1850 и 1879 годы приводятся следующие данные о нем: “Маяк каменный, круглый, светло-желтый; фонарь железный темно-серого цвета с темной крышей; установлен на песчаном прибрежье, почти посередине острова, покрытого редким сосновым лесом, в расстоянии около 100 саженей от края берега. Постоянный огонь маяка, высота которого 130 футов ОТ уровня моря И Маяк Мудьюгский
120 футов от основания, освещает
горизонт 14 лампами с рефлекторами от NNW чрез W до SOtS на 13 итал. миль. Но из-за леса огонь виден только до StO... Огонь маяка служит для определения места приходящим судам, которые в виду огня могут безопасно удерживать свое место до рассвета или до прибытия лоцмана. При маяке находится вахта лоцманов, которые обязаны встречать идущие с моря суда в расстоянии 4 итал. миль от мелководья бара и провожать до порта... Поблизости маяка поставлена телеграфная мачта с двумя гафелями, обращенными к северу и югу, на ней поднимаются сигналы для извещения приходящих судов о глубине и течении воды на баре и о выезде лоцманов навстречу судну. Этот телеграф служит также для переговоров с иностранными судами по своду международных коммерческих сигналов. Смотритель маяка и пять человек сторожей живут в двух деревянных домах, саженях в 20 южнее. Оба здания с необходимыми пристройками окрашены светло-желтой краской; крыши у всех зданий красные”.
Сообщение маяка с Архангельским портом (около 40 км) осуществлялось летом на шлюпках, а зимой по льду на лошади; в распутицу весной и осенью — через Сухое море на материк, а оттуда берегом в город.
Первым смотрителем маяка был поручик Корпуса флотских штурманов Алексей Васильевич Козобин. Много лет спустя, в 1857 году, уже в чине подполковника он был назначен директором маяков Белого моря. Козобин был известен среди беломорских мореплавателей не только как маячник, но и как автор ряда полезных изобретений, таких, как “приливомер для начертательного определения приливов и отливов”, “ветрописец” и других приборов и инструментов. Именем Козобина назван небольшой остров в проливе Карские Ворота.
В середине XIX века на Белом море плавали в основном небольшие парусные суда, и, несмотря на появление первых классных маяков и навигационного ограждения подходов к портам, море нередко обходилось с ними жестоко. Только с 1862 по 1869 год в Белом море погибло 144 судна и с ними более 200 человек. Это побудило судовладельцев и мореходов учредить в 1872 году Архангельское окружное правление общества помощи при кораблекрушениях, председателем которого стал директор маяков Белого моря. Это общество стало создавать спасательные станции для помощи терпящим бедствие. Одна из первых таких станций была оборудована при Мудьюгском маяке. Она состояла из приюта с казармой для команды из 12 гребцов и вельбота. Кроме того, в распоряжении спасателей был плот из двух цилиндров, связанных между собой деревянной палубой.
Практически с первых дней существования маяка на нем велись метеонаблюдения, затем были организованы наблюдения за перелетом птиц и с 1897 года — за уровнем моря по футштоку, установленному на берегу.
Вначале маяк обслуживали матросы Архангельского ластового экипажа. В 1866 году военную команду заменили вольные служащие, нанимаемые, как правило, из близлежащих деревень. Смотрителем маяка по-прежнему назначали отставного офицера.
Несмотря на близость к Архангельску, из-за сурового климата, плохих бытовых условий и неполноценного питания маячники часто болели и среди них была высокая смертность. Чтобы как-то облегчить жизнь этим труженикам, во второй половине XIX века при маяке устроили небольшую церковь, в которой в праздничные дни смотритель проводил собеседования со служащими и чтение священных книг, а в летнее время совершались богослужения священником, приезжавшим из Архангельска.
Маяк был выстроен настолько добротно, что простоял около 80 лет без капитального ремонта. Когда, наконец, в 1914 году было решено его сделать, грянула Первая мировая война. На острове были установлены артиллерийские батареи, и маяк оказался в военном гарнизоне. На его башне разместили наблюдательный пост и пост связи.
С началом войны резко возрос поток грузов из-за границы и с востока через порты Белого моря. В навигацию 1916 года в Архангельск пришло до 600 судов, доставивших около двух миллионов тонн грузов. Маяк в этот период работал бесперебойно и надежно.
В 1917 году на маяке случился пожар, осветительный аппарат удалось спасти, но он оказался поврежденным и сила света его значительно снизилась.
В июле 1918 года возникла угроза высадки в Архангельск интервентов. 5 июля директор маяков Балтийского моря Ефимов отправил в Главное гидрографическое управление телеграмму: “Доношу: 2 июля получено предписание командующего флотилией приготовить Мудьюгский маяк к уничтожению путем взрыва, также потребуется сжечь там все маячные сооружения. Мною приказано снять маячный аппарат”.
2 августа интервенты захватили Архангельск, однако маяк не был взорван. То ли не успели, то ли по другой какой причине. И он продолжал жить — от подготовки к взрыву осталась только мина в башне, которую быстро убрали сами маячники, и железная банка с взрывчатым веществом весом около двух пудов. Она до конца интервенции так и лежала в 180 м от башни.
Кроме постоянных угроз от французского коменданта “расправиться”, маячникам постоянно угрожали грабежами каторжане, разбежавшиеся из тюрьмы, которая была на острове.
В апреле 1920 года Архангельск стал главной базой Морских сил Севера Советской России. В этом же году было образовано Убекосевер, которое решительно взялось за налаживание нормальной работы маяков и совершенствование навигационного ограждения. Одним из первых его дел был капитальный ремонт Мудьюгского маяка. Уже в середине 1920-х годов работа его вошла в нормальный режим.
С началом Великой Отечественной войны была образована Беломорская военная флотилия и Архангельск стал ее главной базой. Маяк надежно обеспечивал плавание кораблей флотилии в районе главной базы в течение всей войны, а также проводку союзных конвоев к устью Северной Двины.
В настоящее время старейшина беломорских маяков, оборудованный современной маячной техникой (наряду со световым, действуют радиомаяк и наутофон), надежно указывает путь морякам на подходах к одному из крупнейших портов Севера России. Светит белым проблесковым огнем с дальностью видимости 18 миль.
Более 10 лет в трудные годы Первой мировой и Гражданской войн возглавлял маяк Н. Чагин, а затем еще 20 лет сменивший его на этом посту сын Андрей. В советское время много труда вложил в организацию нормальной работы маяка Петр Леонидович Колесниченко. С 1964 года бессменно работает на нем семья Малыгиных — Раиса Прокопьевна и Аркадий Степанович.